5 декабря 2019 
AdminGWP Aлмaтинeц Сaлaвaт Кaбжaлeлoв 10 лeт живeт с ВИЧ. Вo всeмирный дeнь бoрьбы сo СПИД в интeрвью inAlmaty.kz oн рaсскaзaл, кaк прoшeл чeрeз кoсыe взгляды с нoткoй oсуждeния, смeрть жeны, дeпрeссию и принятиe свoeгo стaтусa, сooбщaeт Tengrinews.kz.
В 2011 гoду Сaлaвaту былo 32 гoдa, oн тoлькo пeрeexaл из Туркмeнистaнa в Кaзaxстaн. Мeчты у нeгo были рeaлистичныe: пoлучить грaждaнствo, нaйти стaбильную рaбoту, и мнoгo путeшeствoвaть.
«Звучит бaнaльнo, нo этo был кaк грoм среди ясного неба — при сборе документов на гражданство открылся мой статус. Я сразу позвонил маме, она отнеслась скептически. Убеждала меня, да и себя тоже, что это не правда. Мы старались сдавать анализы много раз и в разных учреждениях. Была мысль, что это сговор, мафия, которая хочет меня уничтожить. Казалось, будто не со мной, где-то далеко болеет кто-то, но не я. Тяжело свыкался с терапией. Были побочные эффекты, вроде тошноты. Появился страх после осознания того, что придется пить таблетки всю жизнь. Это и есть непринятие статуса», — вспоминает Салават.
Посде этого супруга Салавата сдала кровь, результат оказался положительным. Пара в глубокой депрессии закрылась от всего мира в загородном домике близ Алматы. «Мы молчали. Боялись, что узнают соседи, поменяется отношение, будут не так смотреть, здороваться, разговаривать. А потом настигло новое испытание — у жены выявили рак. В душу к человеку не залезешь, но я думаю обид у нее было много. Ведь она хотела детей, но нам тогда никто не объяснил, что можно родить здоровых, несмотря на наш статус. Когда выявили онкологию супруга совсем поникла. Помню, позвонил в Институт онкологии и сразу попал к профессору. Честно признался в наличии статуса, и сразу получил отказ, а потом гудки… Было страшно. Предлагал деньги, но никто не соглашался. В 2015 году моя жена умерла», — рассказал алматинец.
Несколько лет назад Салават признал свой статус, перестал бояться реакции окружающих, теперь о своем жизненном пути он рассказывает открыто.
«Я встречался с дискриминацией в медучреждениях, госучреждениях, я потерял жену. Историй про увольнений — море, по ним не поднимают шум, все стараются отмолчаться, забыть и искать другое. Я слышал, как от людей со статусом ВИЧ отказывались родные, и они оставались один на один со своей проблемой, становились несчастны. Если не мы будем говорить, то кто? Не должно быть боязни рукопожатий, косых взглядов, осуждения, презрения, которое выдает либо слова, либо мимика лица. Никто не застрахован от ВИЧ-инфекции. Я хочу, чтобы люди знали о нашем существовании и приняли нас», — говорит он.
Сейчас Салават женат второй раз, он работает социальным работником, помогает людям в трудной жизненной ситуации с документами и жильем. «Я не старался искать «отрицательную» супругу. Нас познакомили, и я рад такому повороту судьбы. Она меня вдохновляет, поддерживает. Вообще жизнь не предсказуемая штука, можно умереть от упавшего на улице дерева, поэтому ВИЧ не так страшен. Иногда мы забываем о своем статусе, радуемся жизни, болеем не так часто. Мы часто улыбаемся, живем полноценной жизнью. Сколько можно плакать? Слез было достаточно. «Ужасающая» терапия оказалась не такой страшной, побочные эффекты исчезли, и теперь это воспринимается как часть твоей жизни, как витамины, которые надо выпивать по вечерам. Когда принимаешь свой статус, жить становится легче», — заключил Салават.
Сейчас на учете в Центре СПИД Алматы состоит 3 307 человек, живущих с ВИЧ, из них 26 детей. В последние годы наметилась тенденция роста полового пути передачи. За девять месяцев 2019 года на половой путь передачи приходится 73,7 процентов новых случаев ВИЧ-инфекции, 24,4 процента — на парентеральный с фактором внутривенного употребления наркотиков.
Рубрика: